24.06.2014 в 20:02
Пишет *Айвен*:)))
URL записи24.06.2014 в 18:32
Пишет N.G.W.:).
(с) quod-sciam.livejournal.com/719864.html
В окрестные магазины перестали возить простую соль. Или пыль-экстра, которую у меня пальцы не понимают, или тибетская, простихоспади, чёрная, или, в неусыпной заботе о щитовидной железе населения, йодированная — а она мне и на вкус не нравится, и не надо моему организму лишнего йода. Дотащившись по духоте до третьей лавки, самой дальней, и не обретя искомого, уныло спрашиваю продавщицу:
— А обычной, простой каменной соли у вас совсем теперь не будет?..
— Да чего вам каменная, — говорит продавщица, — вон, хорошая соль...
— Это девушка будет из берданки стрелять, когда к ней яблоки воровать полезут, — с невыносимым задором вступает в разговор крепкий дядечка формата отставник-дачник.
Я же с недосыпа нехорошо весела, и вообще — не надо бы, ибо сказано: если шутить с ящерью, ящерь пошутит с тобой.
— Нет, — отвечаю мрачно, — это нечисть отгонять.
Продавщица прыскает, дядечка хекает и голосом первого парня на деревне интересуется:
— И что, много её вокруг, нечисти-то?..
Я даже не успеваю найтись с ответом, на последнем безударном "то" лампа дневного света прямо над дядечкиной головой заходится отчаянным утробным воем, мигает, трещит, рассыпает струями синие и рыжие искры, а потом, покрикивая что-то вроде "эщ, эщ", прогорает по обоим концам, заволакивается синим и сразу чёрным дымом и, громко лопнув, осыпается на пол тучей колючих чешуек. Дым растекается по потолку, пахнет грозой и школьным хулиганством.
Всё это происходит быстрее, чем вы прочли последний абзац, гораздо.
— Сидеть, — тихо произношу я, глядя в потолок, и елейно спрашиваю дядечку. — А вам сколько надо?
Дядечка, сделавшийся сизого цвета, молчит. Я гордо разворачиваюсь к выходу, мысленно салютуя мирозданию.
— Девушка, — окликает меня продавщица, присевшая за прилавком во время фейерверка. — Девушка, вы заходите, мы соль завезём.
Вот завезите, право.
URL записи(с) quod-sciam.livejournal.com/719864.html
В окрестные магазины перестали возить простую соль. Или пыль-экстра, которую у меня пальцы не понимают, или тибетская, простихоспади, чёрная, или, в неусыпной заботе о щитовидной железе населения, йодированная — а она мне и на вкус не нравится, и не надо моему организму лишнего йода. Дотащившись по духоте до третьей лавки, самой дальней, и не обретя искомого, уныло спрашиваю продавщицу:
— А обычной, простой каменной соли у вас совсем теперь не будет?..
— Да чего вам каменная, — говорит продавщица, — вон, хорошая соль...
— Это девушка будет из берданки стрелять, когда к ней яблоки воровать полезут, — с невыносимым задором вступает в разговор крепкий дядечка формата отставник-дачник.
Я же с недосыпа нехорошо весела, и вообще — не надо бы, ибо сказано: если шутить с ящерью, ящерь пошутит с тобой.
— Нет, — отвечаю мрачно, — это нечисть отгонять.
Продавщица прыскает, дядечка хекает и голосом первого парня на деревне интересуется:
— И что, много её вокруг, нечисти-то?..
Я даже не успеваю найтись с ответом, на последнем безударном "то" лампа дневного света прямо над дядечкиной головой заходится отчаянным утробным воем, мигает, трещит, рассыпает струями синие и рыжие искры, а потом, покрикивая что-то вроде "эщ, эщ", прогорает по обоим концам, заволакивается синим и сразу чёрным дымом и, громко лопнув, осыпается на пол тучей колючих чешуек. Дым растекается по потолку, пахнет грозой и школьным хулиганством.
Всё это происходит быстрее, чем вы прочли последний абзац, гораздо.
— Сидеть, — тихо произношу я, глядя в потолок, и елейно спрашиваю дядечку. — А вам сколько надо?
Дядечка, сделавшийся сизого цвета, молчит. Я гордо разворачиваюсь к выходу, мысленно салютуя мирозданию.
— Девушка, — окликает меня продавщица, присевшая за прилавком во время фейерверка. — Девушка, вы заходите, мы соль завезём.
Вот завезите, право.